Валерий Грушин и история Грушинского фестиваля 

 

Большинство участников называют его — Грушинский… 
Реже — фестиваль туристской песни имени Валерия Грушина… 
Полное же название, утвердившееся с середины 70-х годов, — туристский фестиваль

патриотической песни имени Валерия Грушина — в разговорной речи не встречается.

Оно для газет и журналов, хотя — тоже не совсем полное. Впрочем, все это ни на что

не влияет. Реально у поющей и слушающей братии Фестиваль называется просто

“Грушинский”. Слово это, образованное от фамилии замечательного человека, более

двадцати лет назад ушедшего из жизни, удивительным образом срослось с Фестивалем,

ведь для многих людей Грушинский стал частью жизни, школой Общения. Это необычно.

Почему? В чем сила и жизненность Грушинского? Чтобы ответить, надо вспомнить историю..

Валерий не был наивным романтиком, до института он работал на заводе, многое мог и умел — метко стрелять, слесарить, водить автомашину, мотоцикл, знал толк в электрике, не говоря уже о своей специальности — радиоаппаратуре. Когда приходил срок курсовых работ, он брался за самые сложные, зато манившие новизной темы… У него была трезвая голова и горячее сердце. Валерий очень любил природу—леса, горы, тайгу. За все время, пока он учился, он ни разу не провел каникулы в городе. Да что каникулы — редкий воскресный день он не оставался дома. С весны его палатка уже стояла на противоположном берегу Волги. Где он только не побывал! Саяны, Алтай, Карпаты, Кольский полуостров, Урал… В большинстве походов он был руководителем группы. В физическом отношении он ничем не выделялся среди друзей, тонкий, даже хрупкий, но у него всегда был самый тяжелый рюкзак. 
Однажды на Саянах ребята шли на плотах по реке Карты. На одной из шевер (перекатов) второй плот сел на камень. Пытались снять его — не вышло. До берега метров пятьдесят, но пройти это расстояние было очень трудно: течение сбивало с ног. На берег удалось перекинуть веревку и закрепить за дерево. И все же переходить с громоздкими рюкзаками было страшновато: если собьет с ног и потащит по камням—дело плохо. Тогда Валерий надел самый большой рюкзак и пошел первым. За ним — остальные. Труднее всего бывает сделать первый шаг и даже не сделать, а решиться на это. Ответственность первого шага Валерий, как настоящий мужчина, всегда брал на себя. И вот, в 1967 году студент Куйбышевского авиационного института Валерий Грушин закончил пятый курс радиотехнического факультета и после месячных армейских сборов ушел с тремя однокурсниками в водный поход на нижнее течение реки Уды, что в Восточном Саяне. 
Пеший переход и постройка плота для сплава по р. Уде заняли много времени, продукты были на исходе, и туристы спешили поскорее добраться до ближайшего населенного пункта. К вечеру доплыли до метеостанции Хадома. Ее начальник встретил ребят, пригласил переночевать у него в доме и дал продуктов на дорогу. На следующее утро начальник станции решил отвезти на моторной лодке в Нерху гостивших у него двух сыновей — Колю и Леню и племянницу Любу. Течение на реке было очень сильное, вода, налетая на камни, вставала огромным валом. Перегруженная лодка на большой скорости выскочила на этот вал, перевернулась — люди стали тонуть. На берегу находились только жена начальника и Валерий. Не раздумывая, Валерий сбросил с себя штормовку, свитер и прыгнул в воду. Течение все больше сносило людей на камни, где выбраться из воды уже не было никакой возможности. Он помог девушке доплыть до берега, а затем снова поплыл к лодке, возле которой оставался еще Леня. Но, видимо, у Валеры не хватило сил, вода была ледяной, а течение очень сильным. Так он погиб..  Валерий очень хорошо пел, и петь вместе с ним было всегда легче и интересней. Он мог передать душу песни, ее особенности и ее характер. В Авиационном институте все знали трио “Веселые бобры” — непременного участника вечеров. В него входил Валерий. Иногда говорят, что когда теряешь близкого человека, в сердце остается пустое место. Но, хочется верить, что это совсем не так.. Гитара Грушина, песни Грушина должны были остаться. Не могли не остаться… И тогда родился Фестиваль.. 
 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Первый Фестиваль состоялся через год после гибели Валерия, осенью 1968 года в Жигулях, в Каменной Чаше на кордоне “Колоды”. Это была почти полная импровизация друзей Валерия. Туристские секции области были оповещены о проведении песенного слета. И он удался. Трудно вспомнить сейчас, планировался тогда слет как традиционный или разовый. Это был слет имени Грушина. И этого уже было достаточно. А римская цифра I перед его названием появилась, скорее всего, потом, во время закрытия фестиваля. Появилась и… обязала организаторов продолжить. Первые пять-шесть фестивалей были, скорее всего, “семейным” делом куйбышевских туристов. В те годы определилось нынешнее лицо фестиваля, сложились традиции. Второй слет проходил уже на ставшем потом традиционным месте, на Мастрюковских озерах. Гора стала зрительным залом, а сценой — плот, превратившийся позже в огромную плавучую гитару. 
 

 

 

 

 

 

 

 

В 1980 году было решено установить на поляне несколько озвученных эстрад, на которых бы безостановочно шли внеконкурсные программы ведущих авторов, в том числе членов жюри и делегатов клубов песни страны. И только тринадцатый фестиваль прошел с истинным размахом, который был приурочен в 1986 году к празднованию 400-летия города Куйбышева. Помогла это сделать начавшаяся “оттепель”. Она же, в корне изменившая социальную обстановку в стране, естественным трудностям добавила новые. На туристский фестиваль обрушились проблемы Афганистана, Чернобыля и колбасы по талонам. Добавили трудностей и первые успехи кооперативного движения, учинившего над участниками Грушинского-88 буквально разбой среди белого дня. В общем, три слета, прошедшие в новых условиях на одном дыхании, вновь поставили вопрос: “Будет ли следующий Грушинский?” Вопрос этот засел не только в начальственных головах и головах противников фестиваля. Мучал он и его искренних друзей. . 
 

 

 

 

 

 

 

 

Фестиваль не может исчерпать себя. Если кто-нибудь скажет, что он “сделал свое дело” и ему пора уйти — это будет ложь. Он нужен. Он необходим не только как место встречи старых друзей и новых песен, как пропагандист настоящего туризма, но и как воспитатель “случайных людей” (есть и такие). Грушинский фестиваль — это родство душ, силой доброты и веселья воспитывающий лучшие чувства — доброе отношение к природе и друг к другу.. Очевидно, что общая оценка целей фестиваля, его значимости для поющей туристской братии не изменилась и сейчас. По-прежнему Грушинский фактически является крупнейшим и престижнейшим фестивалем авторской песни, не имеющим аналогов в России. Не отодвинули его с занятых 20 лет назад позиций и прошедшие официально Всесоюзные фестивали в Саратове и Таллине. 
Значит то, что в нем сохранилось—не просто свое, а нужное всем. Ведь даже противники фестиваля из года в год без командировок и приглашений едут на него. В чем же дело? В огромном количестве зрителей? В возможности провести Всесоюзную, как сейчас говорят, песенную “тусовку”? Вряд ли! Дело, думается, в туристской сути фестиваля. Фестиваль не может быть сам по себе, как не может быть само по себе любое живое дело. Он неотделим от туризма как вида спорта или просто отдыха. И все беды и трудности его дают о себе знать, когда это забывается. Грушинский рожден как туристский слет. И в любом другом обличье представить его невозможно. Не случайно окончились ничем все попытки проведения его на стадионах и в концертных залах. Сейчас, когда стали появляться призывы к освобождению авторской песни от “туристской шелухи”, нелишне напомнить, что именно туристские слеты в свое время не только расширили ареал этой песни, но и многие годы были чуть ли не единственной благодатной и относительно безопасной ее “средой обитания”. 
К сожалению, не исчезли еще буквальные толкования терминов “туристский фестиваль” и “туристская песня”. Эти толкования подразумевают лишь сам туризм предметом творчества, предметом поэтического исследования. И неважно, о чем при этом поется в песне — о кедах, шагающих по тропе, или о шинах, шуршащих по асфальту. Важно лишь, чтобы условия для возникновения этих песен продолжали существовать в людях! Костры Грушинских слетов множат количество таких песен уже третий десяток лет. Костры эти горят для всех. Нет около них избранных, нет старших и младших. Перед ними все равны. И ценятся здесь честность и искренность, а всё остальное вторично, всё остальное не главное. И пока будет так, будет проводиться Грушинский фестиваль.